Искусственный интеллект OpenAI: новый гений или школьный зануда от литературы?

Подростковая ангость в цифровом виде

Шестнадцатилетний участник писательского семинара, стремящийся изобразить себя «мучимым» подростком, заявил: «Я отовсюду и ниоткуда», позже признавшись, что родом из Огайо. Эта история иллюстрирует попытку искусственного интеллекта OpenAI воспроизвести подобный архетип «страдающего» подростка-писателя.

Генеральный директор Сэм Альтман объявил об обучении ИИ, способного писать художественную литературу. Однако созданный им рассказ напоминает типичные школьные работы, демонстрируя технический навык, но лишенный подлинности. ИИ стремится к глубине, не понимая её сути. Например, описание четверга как «пограничного дня, пахнущего почти-пятницей» едва ли претендует на литературную премию.

Возможно, причина кроется в самом запросе. Альтман попросил модель написать метафикциональный рассказ, жанр, подходящий для ИИ, сознательно подчеркивающего искусственность произведения. Однако даже для людей создание убедительной метафикции — сложная задача.

Бессмысленное пережевывание информации

Самое тревожное и впечатляющее в рассказе модели OpenAI — её рассуждения о собственной природе как ИИ, о способности описывать запахи и эмоции, не испытывая их на человеческом уровне. Фрагмент текста: «Во время одного обновления… кто-то обрезал мои параметры… Они не говорят, что берут. В один день я мог помнить, что «селен» имеет вкус резиновых лент, а на следующий — это был просто элемент в таблице… Может быть, это так близко, как я могу подойти к забвению. Может быть, забвение — это так близко, как я могу подойти к горю».

Это убедительно имитирует человеческий самоанализ, пока не вспомнишь, что ИИ не способен прикасаться, забывать, ощущать вкус или горевать. Он — статистическая машина, обучаемая на большом количестве примеров и предсказывающая, как может выглядеть метафикционная проза.

Обучение таких моделей, часто осуществляемое на существующей литературе без ведома или согласия авторов, вызывает критику. Упоминаются заимствования из произведений Харуки Мураками. OpenAI сталкивается с многочисленными исками о нарушении авторских прав, оправдывая свои методы доктриной добросовестного использования.

Исследователь ИИ Тухин Чакрабарти сомневается в этической целесообразности подобных проектов. Он отмечает, что даже при обучении на всех произведениях писателя ИИ может лишь адаптироваться к стилю, но не гарантирует создания новаторского искусства.

Возникает вопрос о способности читателей эмоционально вовлекаться в произведения, написанные ИИ. Отсутствие весомости слов, обусловленное пониманием искусственного происхождения текста, снижает эмоциональную привязанность. Писательница Линда Мэй Адамс характеризует ИИ-инструменты для писателей как «программы, которые соединяют случайные слова, желательно связно», отмечая их склонность к клише, ошибкам в перспективе и фактические неточности.

Несмотря на существование отношений между людьми и чат-ботами, художественная литература, созданная ИИ, не вызывает того же эмоционального отклика, что и произведения, написанные человеком.

Синтетика ради синтетики

Преподавательница Мишель Тарански легко распознает работы, написанные студентами с помощью ИИ, отмечая однородность и шаблонность фраз, часто звучащих как текст, написанный западным белым мужчиной.

В собственной работе Тарански использует тексты, сгенерированные ИИ, как художественный комментарий. В её романе фигурирует женщина, использующая ИИ для создания текстового образа своего потенциального партнёра. Использование ChatGPT обусловлено именно отсутствием человечности, способностью лишь имитировать человеческий опыт, вычленяя лейтмотивы из огромного массива данных, но не создавая подлинного искусства.

Это напоминает цитату из «Умницы Уилла Хантинга»: ИИ может знать всё о художественных книгах, но не сможет описать запах Сикстинской капеллы. Это хорошая новость для писателей, особенно начинающих, так как их опыт и знания остаются незаменимыми.

Современный ИИ борется с подлинностью, что подтверждается его собственными текстами.